Акоп Погосович Назаретян, руководитель Евро-азиатского Центра мегаистории и системного прогнозирования РАН, сопредседатель Оргкомитета GF2045

Я много изучал прогнозы, которые делали ученые, философы в последние 200 лет. Иногда поражает неадекватность этих прогнозов: очень часто уже через 10, 15, 20 лет над прогнозами удается только, так сказать, снисходительно улыбаться.

Почему это происходит? Часто авторы делают совершенно монодисциплинарные, некомплексные экстраполяции в будущее, или же линейно экстраполируют текущие ситуации – и получают выводы, модели, которые уже через 10–20 лет выглядят достаточно наивно.

На конгресс приглашено много специалистов по Big History (Универсальной истории, или Мегаистории, что по сути одно и то же) из разных стран – от России до Америки и Голландии. Мегаистория как раз дает очень широкий разгон, максимальный разгон. И она многому нас учит. К сожалению, иногда мы смотрим работы по Универсальной истории, и складывается впечатление, что это замкнутое рыцарское общество без выхода на актуальную практику, без выхода на прогнозы. Иногда о прошлом говорится одно, демонстрируется очень широкая эрудиция, а с выходом на будущее не очень понятно, для чего вся эта Универсальная история была нужна, для чего исследовались миллиарды лет эволюции, если прогнозы на будущее линейны и тривиальны. И в общем-то не очень ясна практическая значимость этой работы.

Я думаю, что Универсальная история – это очень поучительное направление. Это интегральное направление, интегральная картина прошлого от Большого взрыва до современности, она многому учит. Я выделю два момента. Во-первых, Универсальная история очень хорошо демонстрирует, что вся наша мораль, все наши духовные ценности, культурные регуляторы не с неба к нам пришли и не являются результатом чьего-то индивидуального произвола, – это развитие тех антиэнтропийных механизмов, которые продолжают космические тенденции эволюции, те тенденции, которые воплотились на определенной фазе на Земле и в конечном счете на уровне человеческой эволюции.

Действительно, на протяжении всей истории мы видим, как те сообщества, которые не умели справиться с развитием своих технологий, просто выбраковывались из истории. И сохранялись те сообщества, которые сумели культурно и психологически притереться к возрастающей технологической мощи.

Здесь Рэй Курцвейл вспоминал последние работы Пинкера. Мы в России об этом пишем уже 20 лет, мы проводим расчеты, которые показывают, что с ростом технологического могущества, через посредство антропогенных кризисов и катастроф, в общем-то, уровень насилия, физического насилия в обществе последовательно снижался. И я повторяю, мы в Универсальной истории можем проследить, как это следовало из всей истории, космической предыстории жизни и космической предыстории человечества. Здесь присутствует один из очень авторитетных астрофизиков, Эрик Чайсон, который писал о том, что сегодня проблема этики становится центральной проблемой физической теории. Универсальная история очень хорошо, очень четко это показывает и прослеживает.

Второй момент, очень поучительный при изучении Универсальной истории, состоит в том, что эволюция на каждой фазе, когда она заходила в тупик, находила совершенно неожиданные продолжения, неожиданные прорывы, новые пути. Я даже пытаюсь представить себе вот такого абсолютного эксперта бессмертного, который прослеживает всю историю человечества, который знает все о прошлом и настоящем, но ничего не знает о будущем на каждой данной стадии и лишен творческого воображения. И можно показать, как на каждой переломной фазе истории человечества, истории жизни, истории Вселенной он очень убедительно доказывает с точки зрения законов физики и законов биологии, что дальнейшее качественное развитие невозможно. 

10 000 лет назад такой эксперт четко доказал бы, что больше 6 млн человек Земля прокормить не может. Он просто разделил бы территорию Земли, пригодную для проживания человека, на территорию, необходимую для прокорма одного охотника-собирателя, это 15–20 кв.км, и показал бы, что на территории Москвы не может жить больше 50 человек, а во всем мире – не больше 6 млн. Он совершил бы только одну маленькую философскую ошибку: он недооценил бы творческий характер эволюции, он не мог бы представить себе человека в виде земледельца-скотовода, тем более инженера и тем более программиста. Для него человек – это охотник-собиратель.

2 млн лет назад он бы очень точно предсказал, что невозможен технологический путь развития, потому что животное, которое становится на технологический путь, типа Homo habilis, нарушает логический баланс между естественной вооруженностью и торможением внутривидовой агрессии, и оно непременно само себя уничтожит. 

Еще раньше он объяснил бы очень убедительно, почему жизнь не может выйти из водоемов на сушу. Еще раньше он предсказал бы, почему жизнь вообще, живое вещество вообще невозможно – потому что по законам физики устойчивые неравновесные состояния, да, non-equilibrium, по определению неустойчивые, да, они должны быть non-sustainable, да, они должны быть... И так далее, мы на всем протяжении эволюции можем показывать, как это все становилось невозможным.

Сегодня уже довольно многие физики-теоретики показывают, что нет таких физических законов, которые принципиально ограничивали бы управляемость масс-энергетическими процессами. Когда-то об этом писали только российские, советские астрофизики или выходцы из России – под влиянием русского космизма, может быть, под влиянием большевистского волюнтаризма и т.д., – что развитие интеллекта способно играть ключевую роль в дальнейшем развитии Вселенной, вообще космических процессов.

В 90-е годы об этом стали писать многие, просто потоком пошли работы и американских, и английских, и других астрофизиков, которые ничего не знают ни про Циолковского, ни про Ленина, извините за выражение, да, но четко доказывают, что пределов физической управляемости масс-энергетическими процессами никакие физические законы не устанавливают. И вот меня, как психолога, интересует другая сторона вопроса: а насколько безгранична управляемость нашего внутреннего мира?

Совершенно неожиданное обстоятельство может обнаружиться, и уже в ближайшие десятилетия. Роковую роль в судьбе цивилизации на этой планете может сыграть вот то неожиданное обстоятельство, что диапазон управляемости внешнего мира превосходит диапазон управляемости нашего внутреннего мира. То есть мы способны овладевать бесконечным потенциалом энергетическим, вещественным и так далее – но наша возможность ограничивать себя, ограничивать свои мотивационные, так сказать, рамки окажется конечной. И если это так, то тогда любая цивилизация во Вселенной имеет некий предел развития, за которым она сама себя истребляет. И тогда земная цивилизация уже подходит вплотную к этому порогу, за которым, по закону техно-гуманитарного баланса, просто на определенной фазе эволюции, на определенной фазе прогресса интеллект не способен справиться со своими внутренними мотивами и своими внутренними тенденциями. Со своей внутренней агрессией, с импульсами агрессии и т.д. И все это приводит к самоистреблению любой космической цивилизации. Земная цивилизация – как один из примеров.

За мной будет выступать профессор Панов Александр Дмитриевич. Сейчас в мировой литературе появилось такое понятие «вертикаль Снукса – Панова». То есть независимые... Снукс – это австралийский известный ученый, Панов – это российский ученый, сейчас он перед нами выступит. Расчеты, совершенно независимые, целого ряда исследователей показали, что развитие, которое нам немножко рисовал здесь Рэй Курцвейл... Но он показал нам пару столетий, а оказывается, что как минимум 4 млрд лет развитие шло не просто с ускорением, а это ускорение подчиняется простому логарифмическому закону.

И если эту кривую экстраполировать в будущее, то где-то в середине, в районе середины XXI века кривая заворачивает в вертикаль. Это, видимо, это чисто математический результат, который, видимо, должен означать, что где-то в районе середины XXI века земную цивилизацию ожидает полифуркационная фаза, какой-то фазовый переход, сопоставимый по значению с образованием жизни на Земле. Полифуркация – это значит, что там могут быть простые аттракторы. Простые аттракторы – это возвращение к равновесному состоянию. Это начало нисходящей фазы истории, которая, если так пойдет, будет длиться, в общем, не очень долго, и, в общем-то, эволюция и общество, и, возможно, биосфера на Земле приходят к своему концу. По тому же самому закону техно-гуманитарного баланса. Либо там может присутствовать странный аттрактор, ну, говоря языком синергетики, т.е. прорыв в какие-то совершенно новые реальности. В реальности фантастические.

Вот здесь мой дорогой коллега профессор Кричевский, как космонавт, как человек, который много сделал для осмысления космонавтики, представлял нам, как люди полетят на Луну, на Марс. Я честно скажу, мне представляется, что это несколько линейная экстраполяция. Я не очень представляю себе, не очень допускаю, что белковый человек, вот такой «мясной» человек, т.е. сделанный из мяса и костей, он действительно станет осваивать другие планеты именно в таком, буквальном, материальном смысле. Скорее всего, здесь прорывы будут совершенно другого характера, совершенно другие технологии здесь будут работать.

В общем-то, необходимости, так сказать, населять другие планеты, чисто такой жизненной необходимости не существует. Это очень хорошо показали и экономисты, и экологи прогрессивной формации. Потому что рост населения опасен до тех пор, пока он опережает увеличение внутреннего разнообразия людей.

Когда Александр фон Хайек, лауреат Нобелевской премии, писал, что когда растет количество одинаковых людей, тогда действительно возрастает нагрузка на среду. Когда растет количество разных людей, то растет количество услуг, отходы одной жизнедеятельности становятся ресурсами другой жизнедеятельности, и поэтому никаких абсолютных пределов демографическому росту на конечной территории Земли не существует, они все, в общем, достаточно надуманные, ну, вытащенные из таких мальтузианских двухфакторных умных моделей, которые совершенно игнорируют промежуточные переменные в виде технологии, психологии и социальной организации.

Еще один момент. То, о чем нам рассказывал профессор Курцвейл... Несмотря на то, что на первый взгляд его работы выглядят немножко, так сказать, экзотическими, я заинтересовался ими и принял их всерьез, потому что оказалось, что его модель на полутора сотнях лет очень хорошо врисовывается в эту четырехмиллиардолетнюю модель ускорения, о которой нам сейчас расскажет Александр Дмитриевич Панов. И поэтому я уже к этому стал относиться более серьезно, когда мы сопоставили, и увидели очень хорошую совместимость.

И последнее, на что я хочу обратить внимание в рамках отведенного мне времени. Если развитие цивилизации пойдет по оптимальному сценарию, по сценарию выживания, сохранения цивилизации, то действительно в ближайшие десятилетия предстоит очень глубоко переосмысливать ключевые понятия нашей культуры. Такие понятия, как человек, животное, машина, смерть, жизнь, бессмертие. Понятие морали потребует совершенно нового осмысления. И так далее. И я думаю, что эти встречи, которые, может быть, станут регулярными, такие форумы, такое междисциплинарное взаимодействие, критическое обсуждение смогут что-то подсказать и нам, конкретным ученым, и политикам, в плане принятия тех решений, которые вот я во вступительном слове обозначил как превращение политики в историю, опрокинутую в будущее.

Источник: http://2012.gf2045.ru/read/144/