Современная версия фазовой модели: Технология мейнстрима за фазовым барьером

Сергей Переслегин, исследователь и теоретик фантастики и альтернативной истории: «... Проект «2045» требует немереного инженерного обеспечения. И я утверждаю, что и для России, и для всего мира единственная возможность преодолеть фазовый барьер – это решить не биологические задачи, не биотех, а решить задачу на удержание инженерии на критические 20 лет...»

Добрый день! Рад всех приветствовать. К большому сожалению, поскольку находился в Красноярске, то попал только на сегодняшний день. Попробую высказать свое отношение к тому, что здесь происходит.

В сущности, весь вопрос, который мне, с моей точки зрения, принципиально важен, – это вопрос об эволюции человека. Должен сразу сказать, что я ни в коей мере не отношу себя к трансгуманистам, ибо считаю, что человеческая часть истории далеко еще не закончена. Тем не менее я глубоко благодарен тем, кто организовал этот форум, в том числе и за то, что они впервые всерьез ставят вопрос о следующей стадии эволюции человечества.

Есть три позиции. Некоторые говорят, что человек будет развиваться как биологический вид. Некоторые утверждают, что биологическая эволюция завершена и наступает стадия социальной эволюции, – концепция, в конечном счете, восходящая к Марксу. И наконец, есть позиция – ее очень активно сейчас разделяют американцы, – что зона развития современного – это в первую очередь технологическая эволюция. 

Самое интересное, что эти три подхода не только не являются взаимоисключающими, они являются одним и тем же подходом. Поскольку как только мы начинаем осознавать, что разум – это биологическое приспособительное свойство данного вида, мы начинаем сразу же понимать, что социальная и технологическая эволюция для человечества одновременно же и есть эволюция биологическая. И в этом плане вопрос о том, что будет происходить с этим видом в ближайшие исторические эпохи, любопытен, важен. И самое интересное, что сейчас мы как общество столкнулись с очень любопытным вызовом и крайне значимым искушением. Дело в том, что, столкнувшись с целым рядом социальных проблем, мы надеемся – это очень четко говорится в языке ряда американских «фабрик мысли», это говорится в высказываниях ряда российских специалистов, – мы надеемся, что мы сможем справиться с этими проблемами через технологическое развитие и, в частности, через изменение человека.

Причем, смотрите, у нас ведь есть не одна, не две и не три версии изменения человека. Во-первых, существует концепция, которую очень жестко развиваю я, о том, что для современного мира характерна потеря человеческой индивидуальности и четкий переход от индивидуального к коллективному мышлению. Это, соответственно, человеко-машинная система, машины, в которых элементом является человек. Просьба не путать с краудсорсингом – это совсем другое.

Есть точка зрения, что мы должны человека изменить еще и биологически, и это мы можем сделать, используя современные биотехнологии. Здесь человечество сейчас держит очень любопытная, хотя и исключительно простая ловушка. В соображении большинства людей животное гораздо сложнее растения, а человек намного сложнее животного. Между тем легко понять, что именно растение – это биологический хай-тек, и если уж мы научились работать с геномом растений и геномом бактерий, то работать с геномом животного и человека на самом деле не сложнее, а намного проще. И пока держит здесь только инерция мышления. Как только она завершится, у нас появится интереснейший механизм коренного преобразования человека: как следующих поколений – ну это относительная классика, так и существующего поколения – начались работы со стволовыми клетками. Проблема эта теоретически, с моей точки зрения, решена. Она и практически, в общем, близка к решению – это вопрос 10–20-летия максимум. Если, конечно, социальные возражения не будут слишком сильны. А они будут сильны.

Есть другая точка зрения, альтернативная, что еще лучше, – это, конечно, когда мы будем использовать нанотехнологии, наносимбиоты, нанокиборгизацию. В чем отличие от предыдущей картинки? С точки зрения внешней – биологически это по-прежнему человек. А с точки зрения реальной информационно-системной – это сложнейший симбиот. Различий с человеком даже больше, чем в исходной биологической модели, но их можно как бы по возможности скрыть. 

Итог. И тем и другим способом мы можем получить решение целого ряда проблем и уж точно всеобщее здоровье и практическое бессмертие. И в этом плане задачи, которые ставит проект «2045», и задачи трансгуманистов, с моей точки зрения, абсолютно разрешимы. Но я не зря заговорил обо всем этом как об искушении. Проблема, которая возникает здесь, носит не технологический и даже не социальный – она носит жесткий онтологический характер.

Человечество формировалось на трех базовых противоречиях. Первое из них – это противоречие между жизнью и смертью. Это ощущение, что я – человек, живой, разумный, воспринимающий себя как нечто отдельное от остального мира, являюсь конечным во времени и должен умереть. Противоречие «живое – мертвое» было нестерпимым, оно, разумеется, не было разрешимо никаким образом, и человечеству пришлось придумывать гиперпроекты... Почему «гипер»? Потому что мегапроект на много масштабов меньше.... которые можно было бы положить на это противоречие.

Этих гиперпроектов нашли только два. Они довольно очевидны каждому. Во-первых, понятно, что противоречие «жизнь – смерть» снимает акт рождения. Отсюда, между прочим, отношение практически во всех культурах к женщине-матери, культ матери и культ младенца. Это часть снятия базового противоречия. Но для женщины это работает, а для мужчины практически нет. И почти каждое общество, да, собственно, каждое общество в той или иной форме начинает придумывать такую вещь, как творчество. Помните, основная задача творчества – сделать неживое живым. Миф о Пигмалионе в Греции, есть подобный миф у тюркских народов; важный момент в категории ислама – тот, кто пытается создать изображение человеческого тела, обязан будет его оживить – это соревнование с Создателем. Мысль о том, что творчество есть форма превращения мертвого в живое, – это, безусловно, решение противоречия, и это то, что создало всю нашу историю культуры.

Но человек не был бы человеком – а это существо умное, агрессивное и изворотливое, – если бы он не нашел другое решение. Другое решение – противоположное. Это, конечно же, убийство. Причем не убийство вообще, а убийство только другого человека – носителя разума, равного тебе, и по определенным правилам, иначе это не комильфо. Как легко понять, это концепция ритуального убийства, из которой в дальнейшем возникла концепция войны.

Вторичное противоречие между убийством и творчеством было снято концепцией веры как личного спасения. Возник баланс – треугольник противоречий, накопитель социальной энергии, и вся наша история в последующие эпохи – это было то или иное развитие этого баланса.

Жесткое утверждение: с появлением бессмертия у нас отпадет необходимость в войне, отпадет необходимость в культуре, отпадет необходимость в вере в спасение, т.е. в христианстве, и значительно редуцируется язык. У меня есть жесткое утверждение, что толкиеновские эльфы не могли иметь великую культуру по той простой причине, что сама по себе культура, как мы, люди, ее понимаем, есть следствие нашей смертности.

Сразу укажу: только не делайте из моих слов вывода, что я категорически против идеи бессмертия и на это никогда нельзя пойти. Я говорю о другом. Как только мы решим эту задачу, человечество, нам известное, исчезнет. Возникнет иной биологический вид – разумный, связанный с нами генетически, обладающий другими свойствами. Это может быть значительно лучше, чем то, что есть у нас сейчас. Но мы, по меньшей мере, должны четко понимать, что конкретно для нашего вида и нашей картины мира, вернее, хуже – совокупности всех известных нам картин мира, – это конец.

У Станислава Лема в «Возвращении со звезд» описана бетризация, которая снимает человеческую агрессивность и страсть к убийству. Это тоже решение в рамках того же самого противоречия, только гораздо более слабое. Тем не менее, если вы помните, бетризованный мир оказался абсолютно отличным от современного, а его установление сопровождалось очень серьезными потрясениями.

Кстати, я надеюсь, что все здесь хорошо понимают, что, в сущности, попытка перейти к такому миру в обязательном порядке должна быть блокирована механизмами социальной устойчивости. У нас по сценированию получается неизбежность возникновения инквизиции и уже предсказанный Максимом Калашниковым переход к Темным векам – на этот раз, как ни странно, не в варианте всеобщего оглупления, а в варианте страшнейшей борьбы хомо сапиенс и хомо люденс на одной территории – между прочим, довольно ограниченной. Понятно при этом, что человечество, конечно, вы этим не убьете, но проблем будет довольно много.

Не могу не отметить в скобочках, что еще две проблемы ведь тоже связаны с вековой мечтой человечества. Второе противоречие, на котором строился вид хомо, – это противоречие «пространство – время». Пространство, которое изначально воспринималось как бесконечное, и время, которое воспринималось как конечное всегда. На нем было построено также две важнейшие концепции. Но если творчество и убийство у нас более или менее неплохо уравновешены, в этом плане там давно сделан баланс, то концепция цивилизации как формы победы над пространством и концепция не-цивилизации, или страННы́, как формы победы над временем не уравновешены. Ибо все страны – это примитивные шаманские культуры, ни одна из них не поднялась до цивилизованного уровня. Хотя шансы были. Например, в Соединенных Штатах Америки в конце XIX – начале XX века была возможность построить именно вот эту цивилизационную структуру. С этой точки зрения позволю себе сказать, что второе великое изобретение после бессмертия – нуль-транспортировка, телепортация, нуль-Т, как угодно это называйте, – также приведет к уничтожению человечества таким, как мы его знаем, и тех форм, в которых мы привыкли видеть его существующим.

Замечу в скобочках, что есть и третье значимое противоречие. Это противоречие между частью и целым или, если хотите, между человеком и обществом. Здесь христианство, буддизм, в какой-то мере ислам, и уж точно марксизм и коммунизм это противоречие пытались снять, решить его, найти ситуацию, когда оно полностью ликвидировано, и построить идеальное общество. И опять же получается: построение идеального общества есть конец вида хомо.

Возвращаясь к началу, я скажу следующее: для меня чрезвычайно важно, что здесь, в этом зале, в России, на этой конференции поставлен впервые вопрос о том, что исчезновение данного вида и переход к следующей стадии его развития может быть вопросом сегодняшнего конкретного технологического и стратегического планирования. Мы подошли к тому, что этот вопрос можно реально решать. К сожалению, с моей точки зрения, во всех проектах, которые связаны с хомо люденс, или хомо новус, полностью провалена онтологическая составляющая. Поэтому, четко понимая, что мы выигрываем, реализуя эти проекты, мы не всегда отдаем себе отчет в том, что мы можем проиграть, их реализовывая.

Когда началась Первая мировая война... есть очень хорошая старая полушутка-полуреальность, когда один канцлер спрашивает другого: «Как все это началось?». И получает ответ: «Ах, если б я знал!». Вот это момент, который крайне нежелательно получить.

С другой стороны, если не делать ничего и не продвигаться ни в каком направлении, результат может получиться даже и еще хуже. По сути дела, весь вопрос заключается в следующем – то, что я называю когнитивной фазой развития человечества: возможна ли когнитивная фаза со старым человеком, т.е. с хомо сапиенс сапиенс, или когнитивная фаза потребует императивного изменения человека и создания хомо люденс (или хомо новус, в разных версиях)? 

С моей точки зрения, данный вопрос пока еще может быть решен в логике хомо сапиенс. То есть нам не требуется совершать столь резких действий для того, чтобы построить следующую фазу развития. При этом нужно иметь в виду следующую важную вещь. Реально я ведь здесь хотел использовать презентацию только для того, чтобы не рисовать графики, поскольку они большие и рисовать их долго, да тут еще и не на чем, но придется попытаться нарисовать их в пространстве слов и мышления. Смотрите, любой фазовый переход, а он очень четко описан и в социологии (по фазовым переходам неолитическому и античному), и в биологии, и в теории стратегии, и даже в возрастной психологии, – так вот, любой такой переход, будучи переходом системным, подчиняется одним и тем же правилам: интенсивное развитие, резкое торможение этого развития – то, что я называю постиндустриальным барьером, в нашем случае столкновением с барьером, а ООН называла концепцией устойчивого развития человечества.

Обратите внимание, что всякий раз, когда вы сталкиваетесь с сопротивлением, с барьером, ваше развитие прекращается, и именно тогда вам и начинают говорить об устойчивом развитии, о том, что нельзя быть футурозависимым, – все помнят статью конца 2011 года, и так далее и так далее. В реальности это всего лишь попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Торможение никогда не бывает долгим, оно всегда кончается тем, что ситуация полностью теряет устойчивость, начинаются интенсивнейшие колебания. Кстати, чем хороши эти колебания? Возможно локальное развитие – очень быстрое, интенсивное. Просто провалы всегда больше, чем подъемы. Колебательная кривая развития накладывается на общий нисходящий тренд.

Мы уже вошли в эту стадию, между 2001 годом и к 2008-му, к первому кризису, было уже сделано три полных колебания. Может ли это продолжаться бесконечно? Вопрос интересный. Римляне умудрились, не понимая ничего из того, что происходит и как это происходит, удержать ситуацию в этом колебательном равновесии 300 лет. И дать возможность за эти 300 лет сформироваться новым социальным институтам, прежде всего католической церкви. 

Но, как правило, такие катастрофы происходят гораздо быстрее. Рано или поздно разрушается одна из базовых инфраструктур. Когда она разрушается, начинается быстрое падение общества в Темные века. После этого какое-то время Темные века существуют. Знаете, чем хороши плохие результаты? Они уже не ухудшаются. 300–400 лет – человечество это не погубит – и потом начинается новый рост. Проблема в том, что новый рост может стать ростом новой фазы развития, как это случилось в Риме, а может привести к повторению того, что уже было, к бесконечному повторению пройденного в истории, как, например, произошло в тех же Темных веках после Троянской войны в катастрофе античной Греции. Здесь возможны варианты.

Самая интересная задача для нас заключается в следующем: можно ли момент падения убрать и из нисходящей кривой перейти сразу в восходящую – к началу строительства новой фазы? С моей точки зрения, смысл проекта «2045» именно в этом. Здесь интересная ситуация. Биологи железно отвечают: нет, это невозможно в принципе. Психологи говорят: это не просто возможно – это вообще-то наша работа, мы так работаем с молодежью, с детьми, которые попадают в возрастные кризисы, с людьми в кризисе среднего возраста. Пропустить момент Темных веков, пропустить момент падения, начать новое развитие – это нормальная техника, мы это умеем. Что говорят стратеги? Теоретически в стратегии есть такая возможность, но за всю богатую военную историю человечества она была реализована два раза. То есть шансы есть, но они близки к нулю. Что говорят социологи? Такого не было никогда. Но нельзя и доказать, что это невозможно.

Губин. Сергей Борисович, зануды говорят: «Время!».

Переслегин. А я и смотрю. У меня 41 секунда. Я как раз и заканчиваю.

Это-то и делает сегодняшний день чрезвычайно интересным. Но здесь я бы хотел добавить в проект «2045» очень важные вещи. Российская армия в 1914 году убедительно доказала, что, не обеспечив себя от фланговой угрозы со стороны Восточной Пруссии, нельзя наступать на Берлин – ну не получается это. Так вот, проект «2045» требует немереного инженерного обеспечения. И я утверждаю, что и для России, и для всего мира единственная возможность преодолеть фазовый барьер – это решить не биологические задачи, не биотех, а решить задачу на удержание инженерии на критические 20 лет, которые ее нужно удерживать.

Я закончу свои оставшиеся секунды одной шуткой из Интернета о том, когда Google говорит: «Я найду всё», Википедия говорит: «Я знаю всё», Интернет тихо говорит: «Без меня вы все ничто», после чего встает электричество и заявляет: «Молчать, козлы!» (Смех, аплодисменты.)

Источник: http://gf2045.ru/read/121/