Я подошел к шкафу и стал выбирать себе аватар на сегодня. Был выходной, никаких дел у меня запланировано не было, поэтому сегодня я мог себе позволить надеть любой. Конечно же, у меня их было не так много, как у завзятых модниц, которые скупали себе аватары из лучших коллекций, заказывали lookи лучших красавиц прошлого и нескольких современных звезд. Каждая вторая хотела быть точной копией Мерилин Монро или Анджелиной Джоли. Но, к счастью, аватары были так устроены, что сквозь лица толпы Анджелин все равно проступали черты из хозяек. Одна была слегка лопоуха, эта – малость курноса, у третьей изгиб губ был не так безупречен, как у старушки Джоли в ее лучшие годы.

У меня не было специальных аватаров-копий знаменитостей. Каждый день, открывая шкаф, я выбирал из трех «условных тел», как называли их зануды-ученые. На работу я чаще всего ходил в теле высокого брюнета, на котором отлично сидят костюмы, а цвет галстуков всегда неуловимо сочетается с цветом глаз. На лице его была написана ответственность и доброжелательность. Мне легко было в этом аватаре сидеть в нашем офисе, общаться на переговорах, даже если они происходили с другими цивилизациями (а такие переговоры редко проходят гладко). Я располагал к себе, поэтому мне не было жаль тех немалых денег, которые я потратил на него. Как раньше деловых людей оценивали по часам и ботинкам, так сейчас подчеркивать свой статус мне помогал первый аватар.

Второй – рослого афроамериканца – я использовал, когда шел заниматься спортом. Обычно люди выбирают аватаров своей расы, но мне нравилось примерять на себя чужую кожу и чужую жизнь. В этом аватаре я был силен и агрессивен, и часто старался казаться неотесаннее, чем я есть на самом деле. В нем я забывал о работе, об обычной жизни. В нем я был этаким персонажем из «Бойцовского клуба» - фильма пятидесятилетней давности, который, на мой взгляд, неоправданно быстро забыли, открестившись от всего, что там происходило и провозгласив, что мы-то совсем не такие, как люди начала века. Мы сильнее, умнее и свободнее. Сто лет назад, кажется, так тоже считали люди в Западной Европе планеты Земля…

Третий аватар появился у меня, когда я познакомился с девушкой. Она была чудесной и почти не настоящей – такой, какими были девушки лет двести назад. Она не пользовалась электронными чипами, с помощью которых можно было добавить любую информацию в мозг. Она читала. Понимаете вы?! Она брала свой планшет и водила глазами по строкам, пока книга не заканчивалась. Конечно, все мы умели читать, но почти никто из нас не помнил, когда в последний раз прочитывал текст длиннее двух абзацев. Мы познакомились с ней почти случайно – она заблудилась в городе и спросила дорогу. Тогда я подумал, что у нее сломался навигатор – не может же человек в наше время в здравом уме выйти из дома без сопровождения электроники, которая укажет дорогу. Уже позже я узнал, что навигатора у нее никогда и не было. А тогда я настроил свою систему на нужный адрес, и поскольку совсем не торопился, пошел ее провожать. Мы петляли дворами, пока не вышли к старому зданию из бордового, побитого дождями кирпича. Там пахло старым деревом, бумагой и пылью – запахами, которые практически не встречаются в современной жизни. В нем царила полутьма – и это тоже было необычно. Девушка нашла какого-то старика и стала с ним разговаривать, перегнувшись через высокую стойку, за которой он сидел, и болтая в воздухе ногами. Я почему-то не уходил. Я рассматривал ее – длинное бирюзовое платье цвета морской волны, белые балетки с цветочками, волнистые волосы почти до талии, тонкая белая кожа, немного веснушек. Все это было слишком странно и не к месту. Или даже скорее не ко времени. Наконец, она отдала старику свой банковский чип, тот несколько раз громко пикнул, подтверждая перевод средств, и она взяла большой пакет. В пакете были книги. Да-да, настоящие, бумажные.

- И часто ты их читаешь?

- Нет, честно говоря. Берегу, в основном использую планшеты.

- Зачем тогда покупаешь?

- Люблю держать их в руках. Люблю их запах. Люблю, когда они стоят у меня вдоль стен на полках – как было принято раньше.

Я проводил ее до остановки. Страшно смущаясь (но мой первый доброжелательный аватар отлично скрывал такие эмоции, поэтому, думаю, она ничего не заметила), попросил ее ID в единой  глобальной сети, чтобы связаться с ней. Вместо этого она назначила мне встречу через неделю под часами в исторической части города. Придя домой, я понял, что не могу ни о чем думать, кроме нее. Тогда я и купил себе свой третий аватар.

Я чувствовал себя крайне неловко – обычно новые аватары перед первым свиданием покупают себе девушки. Но мне хотелось показаться ей таким, каким ей приятно было бы меня видеть – не успешным парнем с приличной карьерой, не грубоватым спортсменом. Все это не подошло бы ей. Я хотел быть для нее романтиком. У меня было достаточно денег на мультичипе, и я выбрал себе look, который, как мне казалось, должен был поразить ее в самое сердце. На свидание через неделю я шел голубоглазым блондином с волосами почти до плеч. Примерно так я представлял себе поэтов и пастухов.

На встрече она выглядела так же. То есть, конечно, одежда и прическа были немного другими, но внешность осталась той же. «Решила не покупать себе перед этим свиданием новый аватар. Неужели не заинтересовалась мной?». Перед встречей я, помня, что она купила томики Ахматовой и Бродского, закачал себе информации о них, кое-каких стихов. Поэтому сейчас решил начать разговор с этого.

- Как тебе Ахматова?

- Всегда хотела себе ее настоящую бумажную книгу. Всю неделю не выпускала ее из рук.

И тут я решил блеснуть:

 - Дааа, хотя родившаяся в 1889 году Ахматова кажется в наше время несколько не актуальной, основные мотивы ее поэзии можно понять и сейчас. Например ее

Безвольно пощады просят
Глаза. Что мне делать с ними,
Когда при мне произносят
Короткое, звонкое имя?..

- Стоп, стоп! Ты хочешь мне тут сейчас все данные с твоего чипа озвучить?

- Просто хотел поговорить об этой Ахматовой? Она же тебе нравится.

- А ты ее читал?

- Ну конечно, как бы я тебе ее стихотворения тогда рассказывал!

- Нет. Ты читал ее сам, глазами, не записывая данные на чип?

Я молчал. Я мог бы солгать, что да, и она бы никогда не смогла это проверить. Но она смотрела на меня так, как будто задавала самый важный вопрос своей жизни.

- Нет, - ответил я. – Глазами не читал.

Мы присели на скамейку в парке. Она достала планшет и открыла файл со стихами.

- Читай, - почти приказала она.

И я стал читать. Меня захлестывало и уносило куда-то. Я понимал, что знаю все это, все эти стихи и данные были у меня на чипе. Но казалось, что я воспринимаю слова не мозгом, а каким-то нутром, что этот ритм бегает где-то в глубине меня, под моим прекрасным новым аватаром, по кровеносным сосудам бежит с моей настоящей кровью. Правда, через десять страниц мысли стали мешаться, и я перестал воспринимать смысл строк.

- Все, сдулся? – как-то очень по-доброму насмешливо спросила она.

- Похоже, что да.

- Потренируйся на досуге.

Она оставила мне свой планшет и ушла. Так я узнал ее ID – вся информация о ней, конечно же, была в планшете. Мы стали общаться – так часто, как она могла. Я был влюблен по уши. Я пытался не показывать ей этого, но все было понятно и так: я читал стихи километрами, присылал ей постоянно что-то вроде

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,

хотя понимал, что я болен ею так, как никогда и никем раньше. Я не проверял ее на совместимость, хотя в наше время считается откровенной глупостью строить какие-никакие отношения с человеком без такой проверки. Я жил ею, дышал ее волосами, по ночам мне снился ее голос – так, наверное, все и происходило с людьми раньше до появления всех наших технологий.

Надо ли говорить вам, что она ушла? Нет, даже не так. Сейчас я понимаю, что ее практически никогда и не было у меня. Она общалась со мной, слушала восторженные рассказы о книжках, которые я прочитал, скучая, выслушивала что-то о моих делах на работе. Она совершенно не интересовалась налаживанием связей с внеземными цивилизациями, чему была посвящена вся моя деятельность. Ее интересовала только наша планета, только прошлое. Я не удивился, когда на одну из встреч она пришла с молодым человеком, представила его Владиком  и радостно нас познакомила. Он был такой же, как она – изучал историю, читал, что-то сочинял. Его тонкая душевная организация была написана даже на лице его аватара. Я все понял сразу и перестал писать ей. Она еще несколько раз связывалась со мной, предлагая прогуляться всем вместе, или вдвоем, но я ссылался на занятость. Я безумно хотел ее увидеть, но понимал, что это будет слишком болезненно. Я изумлялся своей выдержке, но каждый раз говорил ей «нет». Через некоторое время она перестала звонить мне. Я задвинул поглубже свой романтический аватар и старался не вспоминать обо всем этом, чтобы не бередить раны. Работал почти круглосуточно, летал в сверхсветовые командировки – в общем, не делал ничего необычного. Все, как всегда. За последние полторы сотни лет способы справляться с любовной тоской не слишком изменились…

И вот сегодня я стоял у шкафа и рассматривал свои аватары. Я не знал, чем хочу заняться в этот день, поэтому не мог ничего выбрать. Последний отметался по причине слишком приятных воспоминаний, которые были с ним связаны. Второй – потому что я не хотел сегодня никакого экстрима и спорта. А ходить в выходной день в шкуре, из которой я не вылезаю в последнее время почти круглосуточно, было выше моих сил.

Я подумал еще немного и вышел из дома без аватара. Это было беспрецедентным поступком, потому что, выходя из дома практически обнаженным (от чего в наше время спасает одежда?..), я мог подвергнуться любым опасностям. Бессмертное тело аватара не могло пострадать от столкновения с транспортом, ножа, пули – да чего угодно. Надевая его, я каждый раз исполнял мечту всего человечества, которая терзала его до середины 21 века – неуязвимость и бессмертие. А когда я выходил на улицу без аватара, я с ног до головы был одной сплошной ахиллесовой пятой – слабым человечком, с бьющимися за полумиллиметровой кожей венами и с хрупкими костями. Наверное, благодаря этому, я чувствовал себя в этот момент невероятно живым – живым жадно, потому что в любой момент эта жизнь могла прерваться. А люди до сих пор ценят только то, что можно легко потерять.

Без аватара я не мог никуда встроить навигатор, поэтому просто брел по улочкам наугад. Я любил гулять в исторической части города. Там было все так игрушечно, но в то же время вызывало восхищение. К тому же, почти вся историческая часть была пешеходной, что сейчас было как нельзя кстати – я сторонился транспорта, чувствуя себя беззащитным перед проносящимися грудами металла и углепластика.

Так незаметно для самого себя я забрел во двор, где была лавка букиниста. Я зашел в полутемный коридор. Старик вышел навстречу.

- Что вы желаете?

Я не знал, что ему ответить. У меня перед глазами стоял ее образ в бирюзовом платье, и я уже сто раз пожалел, что ноги принесли меня именно сюда. Старик выжидающе смотрел на меня.

- Мне…что-нибудь…даже не знаю…

- Вам для украшения интерьера или читать?

- Читать…наверное…

Он задумался и пошел к полкам. Достал ярко-малиновую книжечку и протянул мне.

- На. Как раз для таких, как ты. Заблудившихся.

- Заблудившихся???

Но он ничего не ответил и озвучил сумму. Книжка стоила столько, что на эти деньги могла бы месяц прожить средняя семья. Я, не раздумывая, расплатился и вышел. Найдя первую же скамейку в относительно тихом сквере, я сел и принялся читать.

В человеческом организме

девяносто процентов воды,

как, наверное, в Паганини,

девяносто процентов любви.

Даже если - как исключение -

вас растаптывает толпа,

в человеческом

         назначении -

девяносто процентов добра.

Девяносто процентов музыки,

даже если она беда,

так во мне,

       несмотря на мусор,

девяносто процентов тебя.

Я захлопнул книгу. Я не читал с тех пор, как мы виделись в последний раз. Всеми силами держался подальше от стихов. И сейчас, когда я открыл эту яркую книгу с именем незнакомого поэта на обложке, когда я сидел здесь без аватара, чувствуя обнаженной кожей биение огромного мира, когда я читал это пронзительное стихотворение, я понял, что то, что так нравилось мне в ней, то, что казалось мне недоступным и недостижимым, есть и во мне тоже. Да, я несколько раз в месяц улетаю с Земли, да, я ношу аватар, почти не снимая, и уже так привык к своему бессмертию и неуязвимости, что стал забывать, что такое боль и исчезновение. Но, несмотря на все это, я остался таким же человеком, какими были все те, что писали эти стихи. Я так же могу чувствовать, любить, страдать, и то, что человек шагнул так далеко по пути прогресса, только помогает ему быть все более совершенным духовно, а не мешает.

Я думал обо все этом, уставясь в землю в позе роденовского «Мыслителя», когда увидел знакомые белые балетки.

- Я тебя сразу узнала, хотя никогда не видела тебя так.

- Дополненная реальность творит чудеса, - съязвил я. – Красная стрелочка, возникшая надо мной, не даст ошибиться.

- Я не пользуюсь всем этим, ты же знаешь.

Я молчал. Она присела рядом.

- Где Владик?

- Мы расстались.

- Мммм…

Молчание. Я старался не поднимать на нее глаз.

- Я случайно увидела тебя на улице и пошла следом. Ты заходил к букинисту. А потом пришел сюда. Что ты читаешь?

- Вознесенского.

- Не слышала о нем.

- Удивительно.

- Не иронизируй. Я много думала о тебе в последнее время.

- После того, как Владик перестал тебя развлекать?

- Он маленький самовлюбленный мальчик, который прочитал за свою жизнь 10 книжек и кичится этим, как великим достижением. Он не настоящий. Понимаешь меня?

- А я настоящий что ли?

- Когда я увидела, как ты сидишь здесь – с книгой и без аватара…

- С чего ты взяла, что я сейчас без аватара?

- В каждом аватаре у человека есть похожие черты. Но когда он не надевает аватар, он становится самим собой, концентратом себя. Это похоже на то, как будто душа вылетела из тела и идет обнаженная по улице.

- Я не знаю. Не видел на улице ни одного человека без аватара, - все еще продолжал сопротивляться я, хотя она озвучивала мои мысли. Я думал и чувствовал себя абсолютно так, как она описала.

- Я.

- Когда?

- Всегда.

Я потрогал ее кожу. Провел по волосам. Взял в ладонь ее руку. Пальцы немного дрожали. Все время, что мы знакомы, я интуитивно чувствовал ее полную открытость, хрупкость и незащищенность, ее невероятную нежность и то, что она всегда была такой живой – живой гораздо больше, чем любое из знакомых мне существ любой расы. Я полюбил ее не за это, но ее бесстрашие и откровенность всегда удивляли и восхищали меня.

- Я любил тебя больше, чем ангелов и самого, и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих…

- Не дальше. Любовь рождается тогда, когда два человека общаются не телами, а душами. Все это время я была без аватара, да. Но ты-то был в нем, и это не мешало нам разговаривать так, как будто не было не то что аватара, но и самой телесной оболочки. Так было во все времена, со всеми людьми. И так будет, хотя люди будут становиться все более умными и сильными.

Я обнял ее. Ее загорелая кожа была так близко, на плече была маленькая царапинка, и я не мог не целовать ее туда. Я не спрашивал ни о чем – ни о том, почему она ушла, ни о том, что было бы, если бы она не встретила меня случайно на улице. Все ответы я знал и без ее слов.

- Я люблю тебя такой – ты даже не представляешь себе насколько. Но я куплю тебе самый лучший аватар – самый тонкий и самый прочный. Это ничего не изменит между нами – я просто буду знать, что ты в безопасности.

Она засмеялась и кивнула. Я взял ее за руку – впервые в жизни – и мы пошли по петляющей улочке. На скамейке осталась книга, распахнутая на словах:

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,

Былых возлюбленных на свете нет…

Глупые строчки…