Интервью Дмитрия Ицкова журналу "Бизнес" (май/2013).

Почему Дмитрий Ицков занимается продюсированием технологий продления жизни?

Более двух лет назад российский предприниматель Дмитрий Ицков объявил о создании стратегического общественного движения «Россия 2045», в рамках которого запланирована масштабная научно-исследовательская работа, направленная — ни больше ни меньше! — на достижение кибернетического бессмертия человека. «Кибернетического» — потому что «вместилищем» сначала для мозга, а потом и для сознания человека, по замыслу участников движения, должно стать искусственное тело. Скептиков вокруг полно — особенно когда речь заходит о сроках, в которые предполагается достичь амбициозной цели (к 2045 году, что отражено в самом названии движения). Между тем Дмитрий Ицков уже сегодня просчитывает варианты коммерциализации своего футуристического проекта и даже готов начать продавать бессмертие.

— Как так получилось, что вы, будучи гендиректором крупного медиахолдинга (New Media Stars. — Прим. Ред.), заинтересовались идеей бессмертия — причем в практическом ее аспекте?

— Я вышел из медиабизнеса еще в прошлом году. В ряде бизнесов остался акционером, но сто процентов моего времени сегодня занимает именно «Россия 2045». Мысль о том, чтобы создать интересный общественный проект, возникла в результате внутреннего диалога с самим собой лет восемь назад. Я вдруг понял, что бизнес в будущем для меня перестанет представлять особый интерес. Захотелось заняться чем-то таким, что было бы направлено не только на удовлетворение собственных потребностей. В это время я увлекся технологиями продления жизни, которые в моем мировоззрении оказались связаны с необходимостью понять ее смысл, с духовным поиском. В результате серии встреч с учеными и духовными мастерами мои идеи стали оформляться в нечто конкретное — и как результат появилось движение «Россия 2045». Я решил, что буду заниматься именно вопросами кибернетического бессмертия, переносом человеческого «я» на альтернативный, более совершенный носитель, так как это наиболее эффективный способ продвижения науки в сторону получения ответов на главные смысло­образующие вопросы.

— Вам удалось очень быстро сконцентрировать вокруг своего проекта ведущих специалистов. Сложно было внедряться «медийщику» в незнакомое научное сообщество — да еще с такими неожиданными идеями?

— Особых проблем я не заметил. Общался с учеными, задавал им вопросы, прояснял для себя, что происходит в российской науке. Сначала ставил вопрос о том, возможно ли создать искусственные органы, которые в будущем могут по качеству не уступать биологическим, а может, даже и превосходить их. Экспертный опрос сделал для меня очевидным, что главным органом человека является мозг: он хранитель личности, поэтому самым важным проектом должна быть разработка системы поддержки жизни нашего мозга, создание искусственного тела для него, а впоследствии и переход на полностью искусственный мозг. Если тело выйдет из строя, а мозг при этом будет здоров, то почему бы не создать для него искусственное тело и не продлить жизнь человека?

Мне повезло найти единомышленников в различных научных сферах. Многие специалисты с большим энтузиазмом восприняли появление проекта — не только российские, но и зарубежные. Сложилось впечатление, что идея о подобном мегапроекте уже давно витала в воздухе.

— Руководство комиссии по борьбе с лженаукой РАН выступило с критикой в ваш адрес, несмотря на то что в проекте уже были задействованы ученые из структур РАН. Удалось урегулировать конфликт?

— Я очень хорошо помню эту историю. Они собрали пресс-конференцию, мы пришли на нее, но вопрос о движении «Россия 2045» так и не был поднят. Просто люди, имевшие к нам претензии, высказали сомнения на тему реалистичности заявленных целей. Пообщавшись со своими коллегами-учеными, поддержавшими движение, они поняли, что в нем нет никакой лженауки. Удивительно, но прошло не так много времени, а жизнь доказала, что подобные проекты не только научны, но и уже реализуются. По крайней мере за рубежом. Не так давно президент США Барак Обама заявил о проекте BRAIN Initiative1. И хотя его главной задачей является создание в будущем возможности для лечения болезней Альцгеймера и Паркинсона, западные разработчики говорят, что этот проект приведет к появлению полномасштабной модели мозга и, вероятно, искусственного мозга. Конечно, из‑за общественных стереотипов многие ученые открыто не рассуждают о таких перспективах, но, мне кажется, они очевидны и без публичных обсуждений.

— Людей из Комиссии по борьбе с лженаукой РАН интересовала еще и ваша персона. Все-таки вы молоды — 
и вы бизнесмен, а не ученый.

— Да, мне всего 32 года. Но это еще не значит, что я не способен сделать что-то полезное для науки. Благодаря медийному опыту я могу стать продюсером научных проектов и продвигать их в обществе, объяснять, что они полезны и важны. Хотя проект, заявленный в рамках движения «Россия 2045», выглядит футуристично, многие технологии уже существуют. Для того, чтобы разработать аватаров А и Б, достаточно просто интегрировать существующие изобретения, запустить серию экспериментов, и мы все станем свидетелями того, как аватары начнут ходить по улицам.

— Но вы же сами говорите о том, что для начала необходимо сформировать социальный заказ на технологии. А как это возможно при том скепсисе, с которым люди воспринимают идеи движения?

— Я вижу две причины, по которым люди воспринимают все сказанное мной как фантастику. Во-первых, они зачастую просто не знают, что происходит в современном мире технологий. Во-вторых, наша идеология весьма радикальна и, конечно, многих шокирует. Но если тем людям, которые выступают против, привести ряд аргументов и дать время на осмысление, уверен, многие из них проект в конце концов поддержат.

— Может быть, им надо представить конкретные результаты?

— Когда в 2015 году появится Аватар А, общественное мнение о «России 2045» изменится. Важно то, что этот аватар появится и без нас, нам даже не обязательно создавать его самим, чтобы доказать его реалистичность. В мире уже есть аналогичные разработки. Активно ведутся работы в Италии, Англии, Японии, Бразилии, Китае. Для нашего проекта одну из разработок я заказал у ведущего американского робототехника Дэвида Хэнсона2.

— А в каком состоянии находятся российские разработки?

— Одна из задач движения, безусловно, поддержка российской робототехники. Но это довольно сложная проблема, требующая огромных финансовых и временных инвестиций, так как современные российские ученые не предлагают разработок, адекватных зарубежным. Сначала лучше привлечь в страну иностранцев с их передовыми технологиями, а затем уже на базе этих разработок двигаться дальше. На первом этапе я вижу наш проект в России как интеграционный.

— Какими возможностями для коммерциализации обладает такой проект?

— У него, безусловно, есть коммерческие перспективы в области медицины и робототехники. Но я особенно хотел бы выделить разработки на стыке аватаров А и Б, благодаря которым уже в ближайшее время мы сможем начать продавать не что иное, как радикальное продление жизни…

— Каким образом?

— Речь идет о создании системы жизнеобеспечения головы или мозга человека и их связи с искусственным телом-копией. Зачастую, когда наше биологическое тело изношено, мозг может продолжать и, я считаю, должен продолжать жить. Вы наверняка знаете о бионических протезах рук и ног. Мы хотим создать протез тела полностью.
Обеспеченные люди могли бы вкладывать средства в развитие таких технологий, покупая продление жизни прямо сейчас и получая его через 7–10 лет. Такой проект должен существовать как некоммерческая организация, но до момента, пока технология не будет разработана. Никакой прибыли, только инвестиции в науку по абсолютно прозрачной схеме. Как только технология разработана, люди получают продукт, а компания — прибыль. При этом за каждый проданный пакет по продлению жизни компания должна некоторую сумму жертвовать тем, кто не может себе этого позволить. На конгрессе в Нью-Йорке в июне я объявлю о возможности купить бессмертие и поддержать проект «Аватар» именно таким образом. Первым покупателям будет доступна возможность стать акционерами корпорации «Бессмертие».

— И вы считаете, что появятся люди, которые будут вкладывать сумасшедшие деньги в столь рискованные проекты?

— Я знаю людей за рубежом, которые уже финансируют такие проекты. По объективным причинам не могу называть имена: если люди до сих пор сами этого не сделали — значит, они не хотят привлекать к себе внимание. Я могу лишь уверить вас в том, что вся линейка аватаров, за исключением тела-голограммы, разрабатывается за рубежом очень активно, и на эту работу выделены огромные деньги. Зарубежные ученые сильно продвинулись в технологиях телеприсутствия, в области создания интерфейсов «мозг — компьютер», протезирования различных органов и даже отделов головного мозга. Все эти разработки имеют огромные перспективы с точки зрения медицины, но ученые мечтают о б’ольшем. Ведь создание подобных технологий — это уже следующий эволюционный шаг человека. Ученые это понимают, но боятся критики, упреков в неэтичности и противоречивости таких исследований. И многие из них начинают говорить о том,
что нам нужна некая глобальная цель, ускоряющая появление технологий и нивелирующая противоречия. Эта цель — спасение жизни и дальнейшее развитие с помощью технологий искусственного тела.

— Вы рассчитываете на то, что американские бизнесмены будут финансировать российские проекты? Но какой у них может быть интерес к нашим разработкам, если в Америке есть свои?

— В Америке многие задействованы в подобных разработках, но пока мало кто готов работать публично с таким целеполаганием, как у нас. Я уверен, что найдутся желающие, которые захотят принять участие в проектах, нацеленных не просто на лечение болезней Альцгеймера и Паркинсона, а на достижение бессмертия в совершенном искусственном теле. Ни за одним из американских проектов по бессмертию не стоит идея синтеза науки и духовности — подход, который подразумевает всестороннее изучение сознания человека.
И у нас есть некоторый опыт, являющийся уникальным даже для американской науки.

— И что же это за проект?

— Я не могу сейчас назвать его, но на конгрессе в Нью-Йорке он будет представлен. Скажу лишь только, что это одна из составляющих Аватара Б. Благодаря некоторым ученым у нас остался уникальный советский опыт, который в свое время оказался невостребованным. Сейчас он может быть ценным, и это то, что даст нам фору в сравнении с остальными зарубежными разработками.

Конечно, у меня есть и немного утопические на сегодня мысли по поводу того, что Россия могла бы как страна поучаствовать в таком глобальном международном сотрудничестве бизнеса, науки и духовных мастеров. Правда, сейчас единственная группа, которая занимается обратным конструированием мозга в России (ReBrain, Аватар В), очень немногочисленна, она финансируется не государством и не крупным бизнесом, а движением «Россия 2045», мною лично — скажем честно, не самым успешным бизнесменом в нашей стране (хотя западная пресса и называет меня русским миллиардером). Но я хочу верить, что Россия сможет одной из первых объявить о мегапроекте «Аватар»,
как Обама о BRAIN Initiative.

— В среде российских бизнесменов появились заказчики?

— Я общался с несколькими очень состоятельными людьми, но им сложно во все это поверить. Для них является откровением тот факт, что я сам лично вкладываю в развитие неприбыльного по сути движения «Россия 2045» довольно большие средства. Кроме того, они не верят, что то, о чем мы заявляем, произойдет при их жизни. Люди живут в сегодняшней парадигме, их волнуют глобальный экономический кризис, Кипр и так далее. В общем, озадачены тем, как спасти деньги, не думая о том, что, возможно, через 30 лет они им уже не понадобятся.

Американский футуролог Элвин Тоффлер ввел такой термин, как «шок будущего». Этому состоянию россияне очень подвержены. Когда я разговариваю, например, с Теодором Бергером и обсуждаю с ним проблему перехода от биологического мозга к искусственному, он не испытывает шока, потому что сам уже создал протез участка мозга (гиппокамп) для крысы. Теперь он думает о том, как применить свою технологию на человеке.

— В ключевых этапах проекта «Аватар» 2020 год обозначен как период, когда аватар А станет доступным и массовым продуктом, подобно автомобилю. Не кажется ли вам, что вы даете слишком смелые обещания?

— В слове «массовый» как раз и заложен весь смысл. Думаю, что аватар в будущем станет даже более массовым продуктом, чем автомобиль, потому что он будет гораздо практичнее и полезнее в использовании. Можно будет, например, в нем ходить на работу или совершать трансатлантические перелеты.

— И все это произойдет уже через 7 лет?

— А почему нет? «Музейные» (единичные) прототипы аватаров уже существуют, но они предельно дороги. Мой прогноз таков: два года на доработку и пять лет — чтобы поставить производство аватаров на поток и радикально снизить цены.

— Как решается вопрос господдержки проекта?

— По поводу господдержки я для себя решил, что надо просто доказать жизнеспособность идеи, подождать, когда все станет очевидно и без моих обращений. Однако сложно предугадать ситуацию на тот момент, когда это произойдет. Возможно, для людей, вовлеченных в проект, роль России будет уже не столь важна.

Я немного в курсе того, что происходит внутри американского BRAIN, поскольку общаюсь с учеными, которые в нем участвуют. Это действительно очень масштабная работа, в ней задействованы десятки университетов. Если наше государство не хочет проспать очередную научную революцию, то ему пора начать что-то делать. Российская наука в последние десятилетия находится не в самом лучшем состоянии. У нас, безусловно, есть группы ученых, которые занимаются интересными проектами, но по масштабам они несравнимы с тем, что делается в США.

— Опять проблема в недофинансировании? Или в чем-то другом?

— Сложно сказать. Дело не только в деньгах. Я обсуждал возможность приезда в Россию американских, европейских, японских ученых и обмена знаниями. Они готовы это делать. Но мы как страна не можем предложить им яркую идеологию и хорошую инфраструктуру, что ставит нас в проигрышное положение.

— Наверняка в Америке над проектами, связанными с продлением жизни, трудятся в том числе и российские ученые.

— Да, так и есть. Бывший российский, а сегодня американский ученый вовлечен в сотрудничество с многими университетами, имеет доступ к огромному объему информации, инфраструктуре. При этом его президент на всю страну объявляет о новом частно-государственном мегапроекте, в котором он как специалист имеет возможность участвовать. Поэтому, наверное, он и живет в Америке, а не в России.

— Допустим. У вашего движения расписаны планы до 2045 года, но нет господдержки и инвестиций от бизнесменов. Каковы гарантии того, что он реализуем?

— Я составлял этот план, опираясь на научные реалии, а не на собственные фантазии. Общался с российскими и зарубежными специалистами. Американский генетик Джордж Чёрч3, который является одним из руководителей проекта BRAIN, в ответ на мое письмо с предложением выступить на конгрессе в Нью-Йорке сказал, что мы пессимисты, потому что все произойдет раньше намеченных нами сроков. С нами или без нас этот проект будет реализован в заявленный срок.

— Да, со сроками все не так просто, они все время «плавают». Некоторые российские ученые, входящие в движение «Россия 2045», вообще растягивают их до 2060 года…

— 10–15 лет — это не такая уж и страшная погрешность для науки такого масштаба.

— Но это страшная погрешность для инвестора, который дает деньги на разработки, не так ли?

— Кроме финансовой мотивации, здесь может работать желание человека оставить свое имя в истории и обеспечить бессмертие если и не себе, то хотя бы своим родственникам. Бизнес-возможности появятся по мере взросления технологий.
У меня, например, есть идея о создании клиники для реабилитации тех, кто прошел процедуру трансплантации мозга в искусственное тело. То есть это будет клиника для людей, получивших в распоряжение Аватар Б. Я планирую собрать довольно внушительный стартовый частный капитал и объявить о проекте на конгрессе в Нью-Йорке, чтобы затем организовать конкурс среди государств, желающих в нем участвовать, и предоставить рабочей группе лучшие условия для его реализации. Тем более что многие ученые говорят о реалистичности такого рода работы.

— Проект «Россия 2045» уже прозвали вторым «Манхэттенским проектом». Как вы относитесь к этому?

— Да я и сам стараюсь позиционировать его как «космический», «манхэттенский» мегапроект. Я считаю, что в нем заложен достаточный потенциал, чтобы иметь право так называться. По масштабам он способен объединить колоссальные усилия ученых. И результаты его будут гораздо более значимы, чем итоги того «Манхэттенского проекта», с которым его сравнивают. Конечно, сейчас я говорю о революционной идее, которую сложно представить, но она изменит все в буквальном смысле слова.

Если у нас появится возможность жить тысячу лет, мы станем серьезнее и ответственнее в своих поступках, будем более осознанно относиться к развитию цивилизации. И даже инвесторы, сегодня ожидающие возврата денег через несколько лет и тормозящие прогресс, смогут в дальнейшем с легкостью инвестировать в научные проекты, которые будут воплощаться через полвека. Изменится все, и эти изменения очень важны для человечества.

Источник: http://www.computerra.ru/business/56565/myi-hotim-sozdat-protez-tela/