Образование будущего

Расшифровка выступления на конгрессе «Глобальное будущее 2045», 19 февраля 2012 года, Москва

Павел Олегович Лукша, профессор практики Московской школы управления СКОЛКОВО, к.э.н., партнер группы «Метавер»:

«Развитие интерфейсов позволяет принципиально по-другому взаимодействовать не только с локальным пространством, но и с глобальным пространством, т.е. продолжая «мозг – компьютер – Сеть», мы можем получать системы принципиально нового способа организации».

Здравствуйте, уважаемые коллеги!

На самом деле очень приятно присутствовать в этой аудитории, приятно вообще, что такое событие происходит в России. Я полностью согласен с Сергеем [Переслегиным], что это важное событие – постановка вопроса о переходе за фазовый барьер, за барьер, который нас, собственно говоря, сейчас отделяет от возможного позитивного будущего. И очень хорошо, что вопросы этого перехода ставятся именно здесь, сейчас, в этой аудитории.

Здесь я представляю в первую очередь группу «Метавер», которая занимается вопросами реальной работы по созданию систем образования будущего, в каком-то смысле стремясь преодолеть вот те вызовы, о которых Максим [Калашников] здесь говорил, т.е. вызовы условно Темных веков, вызов варваризации, использования для реализации позитивных сценариев новых технологий.

Мы начали с этого нашу работу несколько лет назад и неизбежным образом пришли к тому, что нам необходимо формировать собственные картины будущего – долгосрочного будущего. И в связи с этим были вынуждены разработать свои технологии. Во-первых, свой собственный, что называется, форсайт «Образование». Это одна, на мой взгляд, из двух существующих в мире сейчас вот на таком горизонте работ. Другую делал Institute for the Future американский.

И в связи с работой с этими сценариями будущего мы были вынуждены сформировать более целостную картину того, куда мы идем. И в рамках нашего сценария образования мы пришли к пониманию этих «фазовых переходов», как они могут происходить. Еще раз: это одна из версий того, что может происходить, потому что будущее не банально, будущее не определено. 

Здесь наверняка говорилось в предыдущие дни – к сожалению, я не смог участвовать – о различных глобальных кризисах, с которыми мы сталкиваемся. Кризисы, в первую очередь, касаются системных вещей, они касаются того, что лежит над уровнем подсистем, они касаются системы как целого, это в первую очередь вопросы ресурсного обеспечения данного уклада жизни людей. И это – тот самый постиндустриальный барьер, т.е. вот эта организация жизни человеческого общества неустойчива. Она требует какой-то перестройки. И проблема ее неустойчивости корнями лежит в нескольких вещах.

Первая из них – это то, что касается экологического кризиса, – это мы не умеем в настоящий момент работать с природой, с теми ресурсами, которые нам даны, мы используем невозобновляемые источники энергии, мы истощаем земли, мы используем удобрения, которые на самом деле на следующем витке уничтожают для нас возможность производить пищу в том количестве, которое нужно для поддержания этого количества населения. 

Другая проблема фундаментальная – мы как вид сформировались в условиях, где для нас нормальная группа была 50 человек. Вот это наше племя, 50 человек, нам понятно. Или 150. Но после какого-то перехода мы уже не можем работать с большими группами, мы не доверяем друг другу фундаментально.

И третье. Нас семь миллиардов, и мы имеем очень разные версии того, в какое будущее мы хотим идти. Вследствие этого ресурсы распыляются, люди конфликтуют, ставятся вопросы о конфликте групп, которые подсистемны, условно говоря: это страны, это корпорации, которые в интересах своей группы разрушают возможности для других групп и, на самом деле, долгосрочные для себя. То есть целое разрушается частями.

Многие знают этого человека. Наверно, все в этом зале. Стив Хокинг в последнее время несколько раз говорил в интервью о том, что для нас критически необходим выход в космос и освоение других планет, для того чтобы мы как вид выжили. Потому что наша планета хрупка, мы создаем условия для собственного уничтожения, нам нужно, условно говоря, бежать к звездам, совершать экспансию.

Вот у меня есть гипотеза, что он не прав, что мы как вид, который существует сейчас, не преодолев эти системные противоречия, которые привели нас к нынешнему состоянию, те, которые нам указывают на этот барьер, на этот будущий кризис – кризис серьезный, который может привести к уничтожению существенной части человечества, – вот не преодолев эти внутренние противоречия, а они касаются и способов организации общества, способов нашей совместной жизни (на самом деле, конечно же, они лежат в пространстве тех развилок, о которых говорил Сергей [Переслегин], или вот тех фундаментальных драйверов), не преодолев этого, мы не сможем отправляться в космос, потому что космос нас не приемлет. Скорее всего, мы просто падём. И довольно печальным образом.

Вопрос в том, что вот этот самый барьер, эта самая угроза сейчас видна, как раз когда речь идет о кризисах – о кризисе экологическом, о кризисах политических и экономических, мы на горизонте 20–30 лет видим серьезные последствия этого, катастрофические последствия этого. Апокалиптические.

Сергей [Переслегин] уже, собственно, произнес варианты развития событий. Здесь, наверно, важно сказать вот о чем. Что технологическое развитие как оно есть и накопление знаний, усложнение техносферы без изменения принципов управления техносферой ведет нас ко всё большей неустойчивости. То есть если мы представим общество как некий слоеный пирог различного рода технологий, где внизу лежат технологии взаимодействия с материей, а наверху технологии управления сознанием и взаимодействия между людьми, верхние технологии – управляющие, нижние – те, которые обеспечивают общество, инфраструктурные, – то без изменения этих самых технологий верхнего слоя у нас эта конструкция рассыпается. И это то усложняющееся настоящее, в котором мы сейчас существуем, которым собственники этой техносферы уже не могут управлять.

Поэтому вопрос, я рад, что Сергей [Переслегин] его здесь озвучил, и который мы тоже озвучиваем: как без падения в катастрофический сценарий можно было бы осуществить этот переход? И здесь, я надеюсь, что у меня есть возможность добавить какой-то оптимизм, потому что в рамках нашего форсайта «Образование», который мы потом тиражировали на другие сферы, мы увидели одну из таких возможностей перехода без падения. И она, наверное, близка тому, что два других уважаемых спикера озвучивали.

Первый фундаментальный тренд – это тренд проникновения Интернета в нашу жизнь. Я считаю, что Интернет как явление – это знак, явление, которого никогда на планете не было, и только начало этого явления. То есть колоссальной связанности между живыми существами одного вида. И что происходит с этой связанностью? То есть если сейчас где-то четверть населения Земли использует Интернет – два миллиарда из семи, через 10 лет это будет 70% населения, причем в основном это другие культуры – Африка, Азия, Латинская Америка.

Второе: содержание этого Интернета принципиально меняется, т.е. он насыщается новым содержанием, идет непрерывная оцифровка. Даже по строительству вот этих емкостей для хранения – data stores – для хранения данных, по тем пропускным каналам, которые создаются, принципиально изменяется содержание инфосферы. И я уже сказал, собственно говоря, пользователи будут иметь другую возможность связи с этой инфосферой – она будет гораздо более быстрой, там можно передавать гораздо больше информации о том, кто мы, какие мы и т.д. Это, я так понимаю, как часть проекта «Аватар», который здесь озвучивался, также признается как первый шаг.

Другая важная вещь – это сращение физического и виртуального пространства. Можно в двух направлениях увидеть: с одной стороны, это так называемый Интернет вещей, когда объекты из реального пространства находят отражение в виртуальном пространстве и осваивают его; с другой стороны, это дополненная реальность, которая проникает в физическое пространство. Это условная достройка вот этого пространства помимо того, что мы нашу жизнь переносим в Сеть.

И третье, – то, что мы тоже здесь видим, как вот в холле, как некоторое семейство технологий, которые могут в обозримом будущем стать достаточно распространенными, – это различного рода эффекторы, т.е. манипуляторы, которыми можно управлять фактически, условно говоря, силой мысли, – я говорю метафорически. И различного рода интерфейсы «мозг – компьютер». Развитие этих интерфейсов позволяет принципиально по-другому взаимодействовать не только с локальным пространством, но и с глобальным пространством, т.е. продолжая «мозг – компьютер – Сеть», мы можем получать системы принципиально нового способа организации.

Есть предположение, что эти три семейства трендов образуют возможность для качественного перехода на достаточно коротком промежутке, в логике, в которой сейчас движется технологическая инженерная эволюция. Это то, что называется, ну как бы можно назвать разным образом, – множественное сознание. Я, чтобы не маркировать, называю это просто антропоструктуры с множественного сознания, в которых есть новое качество вещей, которые нужны для разрешения этих системных кризисов. То есть в силу того, что люди оказываются прямым образом связаны своими нервными системами между собой, появляется новый уровень доверия, новый уровень разделяемого будущего между этими группами, новый уровень сотрудничества между ними и разделение ресурсов.

То есть наша гипотеза заключается в том, что фазовый переход будет состоять в первую очередь в образовании таких коллективных сущностей, но это не означает растворения личности в этих сущностях. Точно так же, как сейчас участники коллективных собраний или, больше того, участники коллективных дискуссий в Сети не теряют свою идентичность, но постоянно достраивают ее в очень интенсивных взаимодействиях с другими.

И вопрос, который здесь тоже был озвучен, что до перехода к таким сущностям, которые предположительно являются единственным ответом, поскольку только в этом случае мы можем разрешить вот эти фундаментальные противоречия – ресурсного ограничения, вопросов доверия и вопросов построения и удерживания коллективных планов, намерений, т.е. вот этих картин будущего, до перехода, который, в нашей версии, состоится именно как система накопленных решений – технологических, инженерных и социальных – на горизонте примерно 20–25 лет, т.е. с конца 20-х – начала 30-х годов. До этого нужно удерживать возрастающую технологическую сложность – это вопрос об удержании достаточного количества инженеров, системно мыслящих людей, которые способны удерживать эту техносферу, поддерживать требуемый градус научно-технологического прогресса.

Второе – это накопление прорывных технологий, которые могут привести нас кэтому типу прорыва.

Третье – это интеграция различных подходов, которые необходимы нам для того, чтобы этот барьер осуществить. То есть разных картин мира, в которых есть фрагменты этого целого, в том числе, наверно, здесь это звучало в предыдущие дни, то, что касается не естественнонаучных картин мира, а тех, которые развивались в религиозных традициях. Там тоже есть свои важные компоненты для создания этой целостности.

И, скажем так, при удачном стечении обстоятельств, если будут возникать подобного рода структуры, все равно будут стоять вопросы критического перехода, в том числе в технологиях энергообеспечения этих систем, т.е. устойчивой энергии, энергии по другим принципам. Будут стоять вопросы дальнейшей интеграции этих систем между собой и продолжения интеграции «человек – компьютер» и «человек – искусственный интеллект». Или антропосистемы с искусственными интеллектами. Будут стоять вопросы множественных типов манипуляторов, т.е. различных телесностей, в которых эти коллективные системы могут себя проявлять. И как одна из веток – это вопросы построения подобного рода голографических тел, о которых речь идет на этом конгрессе, тел, основанных на нанороботах и т.д. То есть различного рода систем, обеспечивающих большую елесную устойчивость этим целостностям.

То, что мы обсуждаем сейчас с организаторами, – это разворачивание вот этой картины и сращивание ее с той картиной, которая предлагается на этом конгрессе «Глобальное будущее 2045». Сергей Переслегин очень хорошо сказал о том, что для того чтобы осуществить подобного рода прорыв, необходимо очень мощное инженерное обеспечение с разных сторон. То есть по пути к некоторой точке, которую предлагают организаторы конгресса, мы еще зацепим очень много других технологических развилок, социальных развилок, т.е. развилок, связанных с сопротивлением, консервацией внутри общества и как бы сопротивлением определенным семействам технологий.

Поэтому вопрос, как посмотреть на подобного рода движение в будущее в его целостности? И мы предполагаем, что первая попытка делается здесь, на этом конгрессе, но необходима дальнейшая системная работа по построению этой картины будущего. И мы договорились с организаторами, что мы начнем эту работу, что в течение года будет выполнен цикл сессий, которые условно можно назвать форсайт-сессиями. Мы предполагаем, что он будет сделан как в России, так и за рубежом, на международных площадках. И как результат мы рассчитываем в течение года получить, собственно говоря, более целостный образ будущего, в котором может быть реализован подобного рода проект, предлагаемый конгрессом.

И мы надеемся, что все заинтересованные участники смогут присоединиться и внести свою лепту в этот образ будущего, в том числе свои возражения и ответы на них. Потому что построение будущего, пока у нас, так сказать, нет нейроинтерфейсов, мы не можем все объединить наш разум, – это процесс коммуникативный, и это процесс, которым мы можем, тем не менее, через коммуникацию выстроить единое понимание и двинуться в одном направлении. Очень важно, чтобы эта коммуникация происходила. Мы попробуем вместе с организаторами сформировать это пространство, в котором она сможет произойти. Рассчитываем, что все желающие присоединятся и вложат свой вклад в создание этой общей картины.

Источник: http://gf2045.ru/read/169/